Недавняя история потрясла большинство культурных жителей Петербурга – барельеф, создававший прекрасный облик здания в стиле модерн, взяли и уничтожили. Не понравился вандалам образ Мефистофеля, что даже в царской России воспринимался как сатирическое украшение. Судьба знаменитого творения Лишневского остается пока что загадочной.

Будущее барельефа

Сегодня защитники творчества намерены собраться на митинги, чтобы требовать восстановления  красоты здания. Одни настаивают на появлении нового образа Мефистофеля, что завершит красоту их дома, типичного творения модерна Петербурга, другие намерены требовать более дипломатического решения в виде установки часов. Церковь тем временем намерена сражаться за уменьшение наказания для вандалов, уничтоживших скульптуру. Пока что не известно, что ждет и образ, и строительство рядом.

Модерн и православие

Автор барельефа, архитектор Лишневский, не был ни безбожником, ни оккультистом – наоборот, сознательно отказавших от веры своих предков-иудеев он выбрал православие, крестился и крестил своих детей, и был признан как талант еще до начала своей карьеры архитектора. Кстати построил он не только это здание, с прекрасными барельефами в стиле модерна, но и другое, на Чкаловском, что было выполнено в модном в те времена нео-русском стиле, и скорее подчеркивало красоту расположенной неподалеку церкви. Тут же церкви не было, и можно было играть с модерном, используя страшных зверей и не менее страшные маски, необычные очертания, и нечисть в качестве украшения. В те времена подобная тематика была в почете, а привнесенные им готические очертания ничуть не диссонировали с православным характером самого автора – в Средневековье, когда церковь была в особенном почете, многие соборы украшались образами врагов рода человеческого, чтобы люди видели не только божественную красоту, но и ужасы ада. В семье архитектора распространено мнение, что образ был создан как отражение Шаляпина в роли Мефистофеля в том самом Фаусте.

Восстановление всего облика дома в стиле модерн обойдется не менее чем в семь миллионов, только тратить их скорее всего никто не будет – разве что жители дома, давно считавшие барельеф важной его частью.